- Так мы ж сейчас в Ривенделле, иначе ещё Имладрисом прозываемом, а не в Лориэне, - удивился Аэлиндин, осматривая комнату на предмет того, что можно отодрать и стащить. Ничего такого не наблюдаалось, а уж за цацками Арвен Смит так бдил, что утащить хоть одну представлялось совершенно невозможным. Правда колечко козырное он себе уже отхватил, но душа требовала большего, намного большего. Отчего Аэлиндин и сам не понимал, но подозревал, что это просто душа у него такая... Странная, скорее всего. Хотя, как душа может быть странной это тоже был вопрос, и причем на редкость серьезный. Что думать по этому поводу Аэлиндин не знал, хотя и считал, что вопрос этот довольно важный. Короче - клептоману хотелось выпить и пойти куда-то в сад, там выпить ещё, березку обнять, закусь отловить, а потом поспать под кустом. Короче - поведение обычного несколькотысячелетнего алкоголика.
- А Дрель на Совет не приедет. Разве что вы, Аэлин, пойдете в Лориэн сами, но зачем это вам, вы и так прекрасны, а холостых эльфов при деньгах и положении тут тоже немало. Да и у Смита, кстати, жена умерла некоторое время назад, вдовец он, в мужчина знатный. И богатый. - пояснил Аэлиндин, лениво потягиваясь и намыливаясь к шкафу с цацками. Смит оказался настороже и налил клептоману. После этого Аэ резко начал всех любить, ну а потом прикорнул у окошка. Снились ему назгулы в розовых балахонах, которые прыгали под ритмичную музыку и танцевали джайв.